Автор - Волверстон

Дуглас МакГроув никогда не пользовался шумной славой – ни среди пиратов, ни среди тех, кто их ловил. Его пиратская карьера продолжалась более 10 лет – сначала в Средиземном море, где, как поговаривали на Тортуге, он якшался с берберами, а затем и в море Карибском, куда он внезапно прибыл в 1686 году, появившись на Тортуге практически одновременно с Питером Бладом и его друзьями – беглыми каторжниками. Вероятно, в силу этой одновременности, а также прозвища МакГроува – Кровавое Око (Bloody Eye) – на Тортуге бытовало мнение о якобы имеющих место дружеских отношениях между Бладом и МакГроувом.

В действительности дело обстояло несколько иначе. МакГроув был истинным пиратом, не оставлявшим шансов своим жертвам, хотя и не склонный к бессмысленной жестокости. Он просто выбрасывал за борт все, что ему не было нужно. Питер Блад же придерживался диаметрально противоположных взглядов. Тем не менее, будучи человеком дипломатичным и предусмотрительным, Блад при встречах был вежлив с другими пиратскими капитанами, в том числе и с Дугласом МакГроувом. Однажды он даже перевязал Кровавому Оку рану, полученную в пьяной драке около таверны «У французского короля», где капитан «Арабеллы» был завсегдатаем. Однако, ни дружеских, ни приятельских отношений между капитанами никогда не было.

Если капитан Блад был объектом поклонения буйного Берегового Братства (вероятно, не только в силу своей удачливости, но и в силу природной харизматичности), то Дуглас МакГроув был любимым объектом тортугских сплетен. А о чем могли сплетничать пираты? Разумеется, о сокровищах!

Едва лишь МакГроув впервые ступил на мол Кайоны, как по городу распространился слух о том, что отважный капитан сбежал из Средиземного моря неспроста. В тавернах болтали, что веской причиной, побудившей Кровавое Око пересечь Атлантику, были некие сокровища. Слухи эти просачивались с борта корабля МакГроува – шлюпа «Альбатрос». Говорили, будто МакГроув с несколькими людьми напал в Алжире на сбившийся с пути караван с сокровищами султана, и был единственным, кто выжил в схватке. На борт «Альбатроса» он явился с тяжелым мешком и рассеченной бровью, за что и получил прозвище Кровавое Око, ибо багровый шрам украшал его лицо до конца дней. Через час после возвращения капитана «Альбатрос» снялся с якоря, чтобы никогда уже больше не появиться у алжирских берегов, и вообще в Средиземном море.

Но и в Карибском море «Альбатрос» плавал недолго – он затонул во время одного из сражений, в котором погибла и большая часть его средиземноморской команды. Именно тогда Кровавое Око захватил «Флору» - 36-пушечный испанский фрегат, на котором и плавал до тех пор, пока его не схватили испанцы.

На «Флору» был набран новый экипаж, и слухи в Кайоне поутихли, но не забылись. А вскоре Дугласа МакГроува обокрали – неизвестные пробрались ночью на «Флору», и пока большая часть экипажа во главе с капитаном пьянствовала на берегу, тщательно перерыли капитанскую каюту, украв все бумаги, и не взяв ни одной ценной вещи, что само по себе было подозрительным. А еще через год, когда Кровавое Око вернулся из очередного похода, он странным образом оказался участником пьяной драки возле таверны, в которой не только получил колотую рану, но и лишился всех бумаг, какие были в карманах.

По Кайоне вновь поползли слухи. Рассказывали, будто МакГроув с верным человеком зарыл сокровища то ли на Тортуге, то ли на Эспаньоле. Дескать, воры и грабители искали карту, по которой можно было бы найти клад капитана. И еще болтали, что, так или иначе – МакГроуву конец, потому что тот, кто ищет карту – не успокоится, пока не найдет. Вероятно, понимал это и сам Кровавое Око, потому что стал редко спускаться на берег, вел скрытный образ жизни, перестал общаться с бывшими собутыльниками. Тем не менее, в январе 1689 года произошло новое покушение. И тогда капитан МакГроув решил, что придумал выход, ибо то, что он предпринял – было поистине невероятно.

Оправившись от раны, он во всеуслышание объявил: клад действительно существует, и карта тоже. Только убивать его, МакГроува, ради карты бессмысленно – она разрезана на 6 частей, и найти клад можно лишь собрав все части карты. Но у себя он оставил только одну, ту, которой ему лично достаточно, чтобы найти клад. Остальные пять он разослал людям, которые никогда не договорятся между собой.

Довольно быстро по Кайоне поползли слухи, что один из кусков карты был вручен месье д'Ожерону, губернатору Тортуги. Другой якобы был отправлен новому генерал-губернатору Кубы. О третьем куске говорили, будто он был послан губернатору Ямайки, полковнику Бишопу. Четвертый, самый важный кусок, был отправлен алжирскому султану с дипломатической французской почтой. И, наконец, пятый кусок Кровавое Око публично вручил капитану Бладу.

Блад в этот момент был пьян, и на рассвете должен был отплыть из Кайоны, чтобы присоединиться к эскадре барона де Ривароля. Протрезвев наутро, и обнаружив в своем кармане непонятную бумагу, Блад, от греха подальше, отослал ее обратно на «Флору» за час до того, как его эскадра подняла якоря.

Через месяц после этого демарша Дуглас МакГроув был захвачен неподалеку от Пуэрто-Рико испанцами и показательно повешен в Сан-Хуане. Примерно в это же время на стол губернатора Ямайки лег странный пакет без обратного адреса, адресованный лично полковнику Бишопу. Однако губернатора не было в Порт-Ройяле, и пакет ждал своего часа в большой коробке с неразобранной корреспонденцией. Там же он находился и пару месяцев спустя – у нового губернатора никак не доходили руки разобрать почту Бишопа.